- С какими мыслями и надеждами отправляетесь в США, в штат Невада, где в этом году пройдет очередная ярмарка талантов НХЛ?
- Ожидания от предстоящего драфта Национальной хоккейной лиги — только самые положительные и амбициозные! Приедем в Неваду и 28 июня узнаю, каким меня выберут. С нетерпением жду этого события!
- Драфт НХЛ — наверное, самое важное событие в жизни каждого молодого хоккеиста — чувствуете ли вы какое-то особое внимание к своей персоне со стороны журналистов, болельщиков, скаутов или всё как и раньше?
- Да, могу сказать, что больше российских журналистов стали писать о драфте, и больше людей стали меня узнавать на улицах. От этого у меня появилась дополнительная ответственность, и уже нужно осторожнее вести себя в общественных местах. Через пресс-службу «Торпедо» ко мне стали больше обращаться за интервью, ваших коллег стало заметно больше вокруг меня. Также хочу сказать, что в недавнем интервью Дмитрий Орлов (защитник «Каролины». - Прим. ред.) сказал, что специально посмотрел несколько моих игр — мне было очень приятно узнать об этом.
В начале прошлого сезона, когда я дебютировал в КХЛ, для меня такое внимание было в новинку и было непривычно. Но потом к подобному стал относиться гораздо спокойнее и понимаю, что общение с журналистами, да и простыми болельщиками — это часть моей работы хоккеистом и к этому я должен быть готов всегда.
- Двадцать лет назад, работая с юниорской сборной страны, в составе которой играли Овечкин и Малкин, тогда ребята страшно боялись журналистов и крайне редко давали интервью. Сейчас же наблюдаю, что у нынешнего поколения молодых игроков абсолютно нет никакого смущения перед камерой или микрофоном, и вы охотно идете на общение — согласитесь со мною в этом?
- Небольшое волнение в общении с журналистами, конечно же, есть. По себе могу сказать, что у меня смущение ушло в конце прошлого сезона, когда играл еще в МХЛ за «Чайку». А в КХЛ как-то уже спокойнее стал к этому относиться и не бояться ничего. Понимаю, что это необходимо. Нужно к этому привыкать и это в дальнейшем мне поможет. Просто в голове уже осело - нечего бояться и нечего стесняться.
- Хорошо, вернемся к предстоящему драфту, когда ты планируешь отправиться в Северную Америку, были ли сложности в том, чтобы самому присутствовать на этом мероприятии?
- Отправляюсь в США в ближайшие дни (интервью было записано 23 июня — Прим. ред.). Визу удалось сделать — это самое главное. Билеты уже все куплены - лечу с несколькими пересадками. Путь предстоит, признаюсь, долгий, но это того стоит. Отправляюсь в Неваду со своим агентом Алексеем Дементьевым. Он будет мне помогать, прежде всего, как переводчик, поскольку с английским языком туго у меня. Пока только учу его.
- В последнем преддрафтовом рейтинге НХЛ вы занимаете первое место среди игроков-европейцев. Среди североамериканских хоккеистов верхнюю строчку застолбил за собой Маклин Серебрини, которого, скорей всего, и выберут под общим первым номером. Генменеджер «Сан-Хосе» Майк Грир, имеющий право стартового выбора, уже особо этого и не скрывает. А вот кто станет вторым номером драфта-2024, у вас, видимо, и развернется борьба с белорусским коллегой по амплуа Артемом Левшуновым — это так?
- Да, Артем - мой главный соперник на этом драфте. Он родом из Беларуси, просто последний сезон он играл ECHL, студенческой лиги Америки. Хотя, если брать в целом, то все игроки, принимающие участие в нём — мои конкуренты. Если брать различные рейтинги, а их сейчас пруд-пруди, то в них все по-разному котируются. Мне просто не нужно на них внимания обращать — ждать уже самого драфта и как там уже руководители заокеанских клубов выберут.
- Под каким номером хотели, чтобы вас выбрали? Есть какая-то позиция, на которой вы хотели оказаться и которая бы целиком вас удовлетворила?
- Конечно, хотелось, чтобы меня выбрали в первых номерах. Но я к тому, на каком месте в итоге окажусь, отношусь спокойно. Для меня самое главное — это работа над самим собой, а кто выберет, под каким номером выберут — не принципиально. Конечно, повторюсь, хочется быть выбранным высоко, но нужно сначала работать самому и не обращать внимания ни на какие рейтинги!
***
- На прошлогоднем драфте первым из россиян был выбран не Матвей Мичков, как предполагали многие, а защитник «Локомотива» Дмитрий Симашев (под 6-м номером клубом «Аризона» - Прим. ред.), не сидит ли где-то внутри мысли, что хотелось бы быть выбранным выше него?
- Даже не знаю, как ответить на этот вопрос. Не хочу хвастаться, но я так парень сам по себе скромный и никогда вот так громко о своих целях не заявлял. Но как профессиональный спортсмен - я хочу многого добиться в хоккее. Мне будет приятно осознавать тот факт, что меня выбрали под более высоким номером, чем Симашева. Но давайте не будем бежать впереди паровоза — скоро всё узнаем: что, где и как.
- Правильно ли из предыдущих ваших интервью СМИ можно сделать вывод, что задачи сразу после драфта уехать в НХЛ и играть в этой лиге у вас не стоит — вы хотели бы окрепнуть в рядах родного «Торпедо» в КХЛ?
- Да, задачи уехать сразу в НХЛ у меня нет! Мы обсуждали с моим агентом, с моими родителями, что после окончания моего контракта в России, с «Торпедо», мы будем принимать совместное решение с клубом, который выберет меня на драфте. Мы пришли к общему выводу - с решением о продолжении карьеры за океаном торопиться не нужно. Надо сначала окрепнуть здесь, стать статусным игроком в КХЛ, чтобы затем уехать в НХЛ уже зрелым хоккеистом и занять ведущую позицию в своем заокеанском клубе.
- Ваш контракт с «Торпедо» будет действовать еще год?
- Нет. Мое соглашение с нижегородским клубом будет действовать еще два сезона.
- Пример Симашева, который после прошлогоднего драфта решил не покидать Россию и остался в «Локомотиве», где он заметно прогрессирует, стал игроком основного состава и дошел вместе с этой командой до финала Кубка Гагарина, для вас показателен?
- Да, у него тоже действующее соглашение с ярославским клубом. Стандартный контракт новичка КХЛ заключается на три года. Но для меня ориентир — это игроки, которые выступают в НХЛ. Конечно, и в России есть защитники, на которых я смотрю и что-то беру от них.
- Если не секрет, кто ваш кумир среди защитников?
- Сейчас мне очень импонирует, как играет Виктор Хедман из «Тампы». Раньше я за многими защитниками смотрел...
- Хедман очень похож на вас по физическим данным (его рост 1,98 см. — Прим. ред.), и, наверное, и по манере игры. Плюс он двукратный обладатель Кубка Стэнли и чемпион мира в составе шведской сборной. Соглашусь, что это тот игрок, с которого можно брать пример...
- Всё верно, и я с вами соглашусь (смеется).
- Какие перед самой процедурой драфта у вас запланированы мероприятия, может быть, назовите с руководителями, каких клубов НХЛ у вас пройдут в Неваде встречи, с кем уже встречались в России?
- С моим агентом у нас состоятся разговоры со всеми клубами НХЛ без исключения. За сезон же было столько информации, столько встреч, что сейчас невозможно всех их пересчитать. Аж запутаться можно. Сразу по прилету в Лас-Вегас у меня будет несколько интервью, затем общение с представителями команд. Поэтому будет хорошее, поучительное время. Уже с нетерпением жду этого.
- Можете ли сказать, какой клуб или несколько клубов, которые вам больше всего нравятся в НХЛ?
- Я за всеми заокеанскими клубами слежу, но у меня нет прямо какого-то такого четкого ориентира, что прям вот в нём я хочу играть...
- Это вы сейчас так говорите, чтобы ненароком не отпугнуть кого-то?
- Не то что отпугнуть - я действительно за всеми командами слежу. Просто как такового времени-то нету смотреть прямо за кем-то пристально. Сейчас уже как-то больше за своей жизнью, за своей игрой надо следить.
- Сейчас сборная Россия всех уровней отстранена от соревнований на международной арене, в том числе и команда твоего возраста не играла на юниорском и молодежном чемпионатах мира. Это как-то влияет на ваши позиции в глазах североамериканских скаутов? Самому не обидно пропускать такие турниры?
- Конечно, обидно, что пропускаем такие турниры большие. Но что я могу сказать — это жизнь, которую нужно перетерпеть. Значит надо играть, расти и доказывать мастерство в своем клубе. Надо готовиться в дальнейшем к турнирам на международном уровне и только. Если вот сейчас вся молодёжь будет в своих клубах постоянно прогрессировать, я считаю, что мы можем вернуться на международный уровень гораздо сильнее.
- А вы успели пройти институты сборных команд страны?
- Да, меня приглашали в юниорские и в юношеские сборные России, но мы ни разу не застали международный турнир. Только играли с белорусами и всё.
- Кого из наших ребят кто с вами будет участвовать в предстоящем драфте вы бы выделили, кто тоже может высоко быть выбран на нём?
- Прежде всего, отмечу Никиту Артамонова — мы вместе с ним в одной команде играем, вместе постоянно на выезде живём. Я бы хотел, чтобы его тоже в первой пятёрке выбрали, чтобы двое торпедовцев были вместе...
- А может лучше, чтобы одна команда вас взяла, как на прошлогоднем драфте «Аризона» двух ярославцев Симашева и Бута?
- Да, было бы неплохо, чтобы нас вместе высоко выбрали (улыбается). А так ещё с кем вместе выступал в сборной: Сурин, Шуравин, Кол - хорошие парни, очень техничные, они тоже могут высоко уйти на драфте.
- Вторым после вас среди европейцев идет нападающий из системы Санкт-Петербургского СКА Иван Демидов, что можете сказать об этом игроке?
- Да, особо нечего - он на год меня старше, но так как родился в декабре 2005 года выходит на драфт только в этом году. Его должны выбрать в первой десятке. Я с ним близко не знаком. Может на драфте встретимся, пообщаемся.
***
- Антон, расскажите, как и почему вы пришли в хоккей, где и когда это произошло?
- Мой хоккейный путь начался в моём родном городе, Сарове. На первое занятие меня привел папа — мне тогда было четыре года. Она длилась, наверное, минут 10–15 минут. Я упал на лед, расплакался, ушёл, но через полгода мы снова пошли на хоккей. Говорю: «Пап, давай, берём коньки и идем на тренировку. С этого момента — всё и завертелось.
- В Сарове уже был крытый ледовой дворец или вы начали заниматься хоккеем на открытом катке?
- Да, у нас уже был дворец. Его построили в 2000 или 2001 году. Он в Сарове - очень хороший, не то, что некоторые на которых мне в детстве пришлось побывать. Финские строители приезжали, возводили.
- Нашел информацию, что вы начинали в нападение, и только потом решили стать защитником - как и почему это произошло?
- Да, я до 8 лет был нападающим. Как раз к нам на игру тогда приехало «Торпедо» моего возраста и тренер этой команды Владислав Петрович Белозерцев подошел ко мне и спросил, нет ли у меня желания стать защитником. Почему бы и нет? Я согласился.
- Получается, вы уже в 8 лет переехали в Нижний Новгород играть за «Торпедо»?
- Смотрите, какая ситуация была. За «Торпедо» я стал играть с 8-ми лет, но первые три года ездил в Нижний Новгород только на турниры и на выходные - на тренировки и игры. А в 11 лет я уже переехал жить в интернат, на базу.
- Это родители решили, что вам лучше переехать в Нижний, или ваш тренер в Сарове посоветовал, что лучше будет, если вы перейдете в «Торпедо»?
-Это тренер в Нижнем, про которого я говорил выше, сказал моим родителям, что если вы хотите, чтобы ваш сын играл в «Торпедо», то мне нужно переезжать в интернат для дальнейшего развития, чтобы здесь расти и развиваться. Я подумал и сказал, что да - я готов к этому.
- Ваши родители и, особенно, мама, наверное, не очень была рада этому?
- Да, мама первое время переживала очень сильно, да и папа тоже. Но сейчас видно, что это всё было не зря. Значит, так нужно было. Я очень спокойно адаптировался, со старшими ребятами хорошо общался. Столь ранний отъезд из дома пошел только в плюс моему развитию как хоккеиста. Это помогло мне раскрепоститься, потому что я уже тогда мог спокойно общаться с игроками старше меня не на год или два, а на семь или восемь, кто уже в «Чайке» играл. Считаю, что это только пошло мне на пользу.
- Когда играли за детскую команду «Торпедо» переманивали ли вас другие клубы?
- Да, меня много клубов переманивало - не стану называть какие, но я остался верен «Торпедо». И это прекрасно.
- Вы прошли практически всю вертикаль нижегородской системы, и в начале прошлого сезона дебютировали за основную команду. Расскажите, как прошёл переход из молодёжного хоккея во взрослый, что вам говорил Игорь Николаевич Ларионов?
- Летние сборы в прошлом году я начал с «Чайкой», и первый летний месяц был с ними. А в августе мне сказали, что я должен проходить подготовку уже с командой КХЛ. Эмоции, когда я узнал об этом, конечно, зашкаливали. Считаю, что тот опыт, который я получил в Кубке Харламова мне очень помог. На первых порах в «Торпедо» мне много советов давал Богдан Конюшков, который так же, как и я, поднялся в основу из «Чайки», только годом ранее. Спасибо ему за это.
Первый по-настоящему разговор с Игорем Николаевичем у меня состоялся уже после первого подготовительного сбора. Он мне сказал, что рассчитывает на меня в этом сезоне. Но я должен понимать, что, если они увидят, что я начинаю халтурить, расслабляться, то снова поеду играть в МХЛ. Считаю, что всё это было сказано правильно. Мне надо постоянно над собой работать, и, если я не буду этого делать, то про «Торпедо» мне надо забыть дальше. Возвращаться в «Чайку» и снова всё доказывать.
- То есть еще год назад вы не рассчитывали, что будете играть в КХЛ и ещё сезон будете играть за молодежную команду?
- Да, всё было возможно. Думал, что мне скажут: «Антон, тебе нужно ещё год отыграть в МХЛ, но дали шанс, и я им воспользовался.
- Насколько уровень КХЛ выше молодёжного хоккея, какие сложности и трудности были на первом этапе в «Торпедо»?
- Прежде всего, что я заметил - это скорость принятия решений у опытных игроков. Ты только посмотрел на него, а уже пас идёт в касание, и ты даже не успеваешь подстроиться под него. Такое примерно первое впечатление у меня было на первых тренировках - шайба просто туда-сюда ходила. Потом уже через тренировки и игры ты привыкаешь к такому бешенному ритму. У самого появляется быстрое мышление, и ты понимаешь, что к чему. Это только нужно тренировать.
Волнение перед первой игрой в КХЛ сильное было или вам спокойно удалось себя взять в руки?
- Конечно, волнение перед дебютной игрой было (3 сентября 2023 года Силаев дебютировал в КХЛ в возрасте 17 лет — Прим. ред.). Перед встречей с «Локомотивом» нас: меня, Арсения Варлакова и Никиту Артамонова вызвал к себе в тренерскую Ларионов и спрашивает: «Ну что, как вы, ребята, готовы?». Они говорят: «Да, да, мы готовы», а я самый последний отвечаю: «Да, что-то немного потряхивает» (улыбается). Но ничего — вышел, сыграл. Потом уже все отечественные СМИ написали про мой дебют в 17 лет. Просто я такой человек, что немного переживаю за всё. Всё близко к сердцу воспринимаю, но считаю, что это с возрастом пройдёт, и всё будет нормально.
- Какой еще момент из первого сезона в КХЛ вам больше всего запомнился, стал очень важен для вас?
- Прежде всего, это тот бесценный, колоссальный опыт, который я получал по ходу сезона. Второе, очень сильно отложились в памяти и все игры плей-офф. Ты понимаешь, что это совсем другие матчи уже начинаются. Ответственности больше. Одна кубковая игра — это как три-четыре в регулярке.
- Игорь Николаевич, в прошлом был великолепным нападающим, а не защитником. Кто из тренеров больше всего даёт вам игровых советов, кто из ребят больше всех подсказывает вам на льду и вне его, кроме партнёра по паре?
- Если говорить про партнёров по команде, то со всеми защитниками общаюсь, все помогают. Из тренерского штаба советы и указания обычно получаю от Эдуарда Константиновича Занковца и Михаила Александровича Васильева. Они постоянно мне подсказывали, как правильно играть клюшкой, какую позицию занимать на площадке и многое другое. Также мне сильно помогает мой тренер Данчишин Александр Анатольевич, с которым я знаком уже пять лет. Он очень сильный тренер, с которым можно созвониться, поговорить на все жизненные темы, и разговор с ним может затянуться на час, а то и два.
- И последний вопрос: как сейчас следят за вашей карьерой родители: волнуются, переживают, ходят ли на игры?
- Родители у меня из-за того, что живут в Сарове, от которого до Нижнего Новгорода 200 километров, то они могут попасть только на игры, которые идут по выходным, и то не всегда. Работа. Когда же все совпадает, на матчи «Торпедо» все приходят: и мама, и папа, и брат. Все они переживают за меня. Это дополнительно придает мне сил и уверенности. Я понимаю, ради чего я выхожу на лед и ради кого нужно играть.