О причинах плохого выступления в Хорватии: «Проблема одна, она единственная. Проблема в голове. Не могу сказать, что у нас мяч был 50% владения. У нас вроде не было владения больше 5 секунд. Проблемы в голове. Трусость? Никто не любит, когда его называют трусом.
После вчерашней игры многое обдумываю и анализирую. Честно говоря, еще не пришел к заключительной мысли. Это можно связать со многими вещами, но глобальная мысль одна — мы боимся.
Все то, что мы проговаривали еще с первого сбора. Нам нечего бояться, ничего не случится. Вот проиграли Хорватии, но никто не умер. Кто-то боится громких имен, кто-то боится журналистов, кто-то боится журналистов. Одно дело играть, скажем, на чемпионате мира с Хорватией или Францией в группе. Другое дело играть в финале. Одно дело бить в группе пенальти, особенно при счете 2:0. А другое дело бить в финале. Может быть, даже я бы не пошел.
Я предполагал, что мы с этой фобией поборолись. Видимо, я все-таки ошибался и ошибаюсь. Игра со Словенией ввела в заблуждение. И сейчас эта игра с Хорватией, все эти психологические проблемы вылезли наружу».
Про страх: «Настрой и боязнь — это разные вещи. Одно дело настроиться — ты бьешься, борешься. Дело не в настрое. Дело в психологической устойчивости. Отобрал мяч, в ладоши похлопали, все хорошо. Но с ним же надо что-то делать, и тут уже боюсь. Думаю, что с этим надо делать. Об этом я сейчас думаю, возможно ли это победить. И думаю, надо ли мне это. Мы хотим играть в футбол. Нужно ли мне в сборной России играть от обороны? Вопрос, у меня нет ответа. Как побороть страх? Я не знаю. Вот я такой, не боюсь. Но все люди разные. Как сделать, чтобы все были такие? Я не знаю. Было бы у нас пять таких игроков, к ним бы подтянулись сомневающиеся ».
О настрое футболистов: «По поводу настроя у меня нет ни одной претензии. Все боролись, все бились и работали, все катились. Как хотите называйте. Нет проблем с настроем. Но после того, как ты настроился, побился, надо еще с мячом играть. С этим проблемы.
Про самый важный матч в карьере тренера: «Что было бы с моей карьерой, если бы я проиграл тот матч «Уралу»? Моя карьера — «Спартак», «Мальорка», «Армавир», работа на «Матч ТВ». И вот меня зовут в «Ростов». Если бы мы проиграли, попали в стыки, не дай бог бы проиграли и вылетели в ФНЛ. моя карьера бы закончилась, и не было бы меня в сборной сейчас. Поэтому этот матч самый важный для меня, я так считаю. Плюс увести ответственность и давление от игроков».
О сомнениях в стратегии: «До вчерашнего дня я считал, что 4-3-3 — это дееспособный вариант для игры. Но, видимо, это рабочий вариант до определенного момента. Возможно, стоило перед игрой с Хорватией перейти к трем центральным защитникам. Есть ли один человек, который будет уверен, что даже в таком случае мы бы не проиграли? Подстроиться под них? Мы и так оборонялись, мы оборонялись всей командой? Они создали 15 моментов? Не было этого. Мы не создали ничего, вот это проблема. Если ты не хочешь получать мяч, в этом проблема, а не в схеме. Самое страшное — мы не пытались. Мы не пытались выйти ни через середину, ни через выносы».
О своих ошибках: «Если бы мы проиграли со счетом 3:0, пытаясь играть в футбол, я был бы больше доволен, чем вот так: проиграть 1:0 без попыток атаковать. В самолете взял компьютер, посмотрел игру. Убедился, что можно было играть спокойнее. Никакого сумасшедшего прессинга от Хорватии не было. Почему мы это не делали? Вот это вопрос. Ошибся ли я, что я рассчитывал на выполнение плана? Да, ошибся. Снова я идиот».
О сомнениях в своей готовности работать с командой: «Я тоже был уверен, что я смог улучшить атмосферу. Значит, я не знаю свою команду в стрессовой ситуации. Пока мы можем только кусочками: тайм на Кипре, там в Питере с Кипром, тайм дома с Хорватией, тайм на выезде в Словении. Если мы хотим двигаться дальше и играть против хороших команд, то ответственность в этих играх будет выше. Уверенность, что я смогу это изменить? Не знаю. Не уверен, смогу ли я психологически подготовить команду к стыковым матчам судя по тому, что я увидел вчера. Я думаю, я в раздумьях».
Был ли разбор игры с командой после игры: «После матча на эмоциях нельзя. Если бы я после матча я начал, они бы начали чего-то говорить, отмазки лепить или не отмазки… Неправильно после игры, надо обдумать это, осмыслить. И потом, может быть, пообщаться».
Почему не убрал Кудряшова: «Я увидел, что с Фоминым есть проблемы, что из его зоны нам могут забить. Мы уже думали его менять. Потянули время, чтобы не менять его за 20 минут до конца матча. Порвалось в другом месте. Где тонко, там и рвется. Надо ли было падать Федору, когда он впервые почувствовал дискомфорт? Допустим, он упал бы, лежал, а нам в это время забили гол. Все это — натягивание и подтягивание фактов. Так получилось. Если бы он лежал, а нам забили, то все бы кричали, что он лежит отдыхает, а нам забивают. Я не видел, в каком моменте конкретном он получил травму».
О возможности пригласить психолога: «Психологов у нас в командах не было. И слова даже такого не было. Нужен ли он, не нужен ли. Мне кажется, что в сборной никакой психолог за 3-4 дня ничего не сделает. Эту работу надо делать месяцами, годами. Если кому-то нужна помощь, нужно каждую неделю ходить. Зависит от каждого футболиста».
Почему не обвиняет конкретных игроков: «Бессмысленно задавать вопросы по персоналиям. Если до Бакаева и Ионова мяч им в гланды прилетает, или забросы идут, то что они сделают? Они не те для этого футбола игроки. В перерыве я говорил то же самое, что до игры. Но первая же передача после перерыва застряла, мы мяч выбили, началась запара».
Про газон в Сплите: «Поле было в великолепном состоянии в первом тайме. Дело не в газоне. Хорватам же не мешало. Газон был плохой во втором тайме».
Что такое смелый футбол: «Смелым футболом я называю не атаку. Смелый футбол — это прессинг, встречать соперника у его штрафной, поднимать линию обороны до центра поля. Мы в начале пытались, но хорваты в порядке, они преодолевали его, выходили, где-то мы что-то не так делали. И потом они нас запирали в штрафной. Если бы мы больше держали мяч, хорваты бы нервничали еще больше. Они и так нервничали. Но так как мы сами отдавали мяч, то футбола никакого не было».
О Миранчуке и Головине: «Почему играл Миранчук с Кипром? А кто лучше? По мне Алексей сыграл плохо в первом тайме с Кипром, да, были потери, не хватало тонуса. Но во втором тайме он сыграл прямо здорово. Но на Хорватию он не вышел, потому что последний раз, когда он играл все 90 минут — это была предсезонка в августе.
Головин — мастеровитый футболист, который не показывает все, что может, играя в сборной. Почему не показывает? Не знаю. Почему он должен был опускаться ниже для розыгрыша мяча? К кому он должен был опускаться, к вратарю? У защитников мяча не было, зачем там Головин? Что я делаю не так? Не знаю».
О выборе форварда на игру: «Почему я не заменил Смолова в перерыве? Потому что я надеялся, что мы выйдем играть в футбол. Но, выйдя на второй тайм, я увидел газон и понял, что в футбол мы играть не будем. Я думал, что мы будем играть в футбол, но мы не начали».
О самых обидных поражениях в карьере: «В игровой карьере все знают, все это понимают. Это Россия — Украина. В тренерской? Вчера было не обидно, оно было заслуженным. Обидно, что так получилось, но оно заслуженное. Обидно — это когда ты 38 моментов создал, но не забил».
О важности выбора схемы: «4-3-3 трансформируется в любую схему. Крайние нападающие опускаются и получается 4-5-1. Потом опускается один опорник, то получается 4-1-4-1. затем опускается еще один игрок в центре и получается 4-2-3-1. схема не имеет роли. Я вам ставил на видео. Все схемы в атаке трансформируются. При обороне на чужой половине поля схема была 4-3-3, на нашей — 4-5-1. В миллионный раз возвращаюсь к этому: проблема была при игре с мячом, а не без мяча. Если бы мяч у нас задерживался хотя бы на короткие отрезки, все было бы легче. Проблема не в схеме».
Об уровне игроков сборной: «Уровень футболистов, как я говорил до этого, у нас достаточно высокий для определенных задач. Надо быть объективным, – высокий не для победы на чемпионате мира. Они умеют обрабатывать, отдавать, видят поле. Но это надо показывать. Это самое сложное. Уметь-то я умею. Когда ничего не значащая игра, я показываю. А когда решающая игра, начинаются проблемы. Это не связано с мастерством».
О желании проводить более продолжительные сборы: «Чем дольше ты тренируешь, тем лучше. Но мы же понимаем, что это утопия. Это невозможно. Я и игроки бы хотели, чтобы мы больше работаем, но мы понимаем, что это нереально».
О своем будущем на посту тренера сборной: «Не знаю, буду ли тренировать в стыках. Я думаю. Допустим, у меня есть контракт. Скажем, с «Ростовом». Но если я скажу, что не хочу, то кто меня будет удерживать. Я размышляю. Дедлайн — неделя, может быть, не знаю. Мне надо отдохнуть, спокойно проанализировать.
Если бы мне в сентябре бы сказали, что за два тура до конца мы гарантируем стыки себе, я бы подписался. Но меня очень разочаровала игра в Хорватии, не результат. Не было попыток играть. Что делать дальше? Играть в футбол? В стыках будет еще больше давления. И под этим давлением эта сборная может играть в футбол? Или мы можем только дубасить вперед?»
О различиях в работе с клубом и сборной: «Тренировать сборную и клуб — вроде одна профессия, но они совершенно разные. В клубе у тебя на полгода все запланировано, а тут ты не знаешь, что будет через месяц. Ты даже состав свой не знаешь. В клубе игрок всегда под контролем, а в сборной ничего не знаешь. В сентябре у тебя одни футболисты, в октябре другие и так далее. Тренер в сборной не контролирует ситуацию. С точки зрения контроля легче работать в клубе, нагрузка в сборной другая ложится».
О качестве вчерашней игры сборной России: «Согласен ли с Ловчевым, что это не футбол, а говно? Полностью согласен. Но футбол в России есть, мы же в него играем. А какой он у нас, это другой вопрос. Невозможно обороняться 90 минут. В какую-то секунду ты обязательно потеряешь концентрацию. Даже если ты что-то забил, как со Словакией. Но это палка раз в год выстрелила».
Об отсутствии в составе новичков, Скопинцева и Дзюбы: «Я не хотел но ноябрьский сбор вызывать новых игроков. Единственные новички — Сергеев и Хайкин. Почему не вызвал Скопинцева? Я его очень хорошо знаю, поэтому и не вызываю. Давайте я не буду на всеобщее обозрение выставлять, почему я не вызвал.
С Дзюбой будьте аккуратнее. Я вызвал его в расширенный список, позвонил, чтобы вызвать в окончательный. Так? Так. Он сказал «нет». Будем готовиться. Может быть, вернемся к Дзюбе в марте. Он должен хорошо играть за «Зенит», чтобы вернуться в сборную».
О поддержке болельщиков в течение последних месяцев: «Я ничего не читаю, ничего не смотрю, специально. Поэтому я не замечаю и не знаю, повернулись ли к нам болельщики».
Об общении с Кудряшовым после Хорватии: «С Федором пообщался в раздевалке. В аэропорту он извинился, но чего извиняться? Это футбол, бывает».
Почему не назначил Модричу персонального опекуна: «С Модричем всегда должен был играть кто-то из опорных. Если бы он смещался ниже, его должен был брать Смолов. Опека Бускетса командой Италии на Евро-2016? Сравнения неуместны, потому что он всегда играет на одной позиции. Плюс еще нужно опекать Брозовича. Мы отряжаем игроков на Модрича и оставляем Брозовича. И оттуда идет угроза».
О самых глупых вопросах журналистов: «Был такой вопрос в «Спартаке»: «Валерий Георгиевич, смотрите, в этом сезоне вы вылетели из полуфинала Кубка, заняли 4-е место, вылетели из еврокубков еще осенью, все плохо. Как вы оцените этот сезон? Как плохой?» Я отвечаю: «Да». Он продолжает: «А почему»... Или еще вопрос, вчера спросили: «А кто будет капитаном сборной в стыковых матчах?» После игры с Хорватией это спрашивать… Мы проиграли.. Что в голове у людей? Перед Хорватией мы все понимали, что Джикия будет капитаном. На стыки может кто-то другой будет».
Сомневался бы Карпин в своей работе в случае успешного результата в Сплите: «Если бы вышли на чемпионат мира напрямую, у меня бы все равно осталось ощущение, что мы не можем переломить менталитет».
О разнице отношения к футболистам в России и в Европе: «В России — это не игра. Футбол у нас — это бои. Проблема в психологии идет с детства. Футболисты при встрече рассказывают. Караваев рассказывает, что слава богу я побывал в Чехии и Нидерландах. Окей, они проиграли, но через полчаса они не парятся. У нас же с детства тренеры матерят, чуть ли не бьют, нужна победа. За очки готовы убить. Это было всегда. У нас в стране не уважают ни футболистов, ни тренеров. В России это нормально. Как добиться результата? Считаю, что дело в обществе. Как изменить? Думаю, что никак. Надо смириться. Не думаю, что я могу это изменить. Почему у нас общество не радуется, что ты себе купил машину новую? А в Европе радуются. Понятно, что не все. В семье не без урода. У нас же купил, и сразу разговоры: «Наворовал где-то». Общество такое».