Зараженных коронавирусом спортсменов все больше и больше, есть они и в России — переболевшие в ОАЭ велогонщики Игорь Боев и Дмитрий Страхов, доигровщик волейбольного «Зенита» Эрвин Нгапет, биатлонистка Анастасия Халиуллина. В США заразились многие баскетболисты НБА, в итальянской Серии А и испанской Примере — десятки случаев. Но если обычно сообщается, что спортсмены чувствуют себя хорошо, то аргентинский нападающий «Ювентуса» Пауло Дибала рассказал, что у него проявились сильные симптомы: «Я едва мог дышать. Не мог и пошевелиться через пять минут после того, как начинал двигаться. Мышцы болели».
Бывший врач московского «Спартака» Юрий Васильков сказал, что после тяжелой формы коронавируса у спортсменов мало шансов вернуться в профессионалы: «Сомневаюсь, что в спорт вернутся те, кто болел тяжело, кого доктора вытаскивали. Этот вирус больше поражает легкие, а легочная система для спортсмена — святыня».
«МК-Спорт» спросил у известных спортивных врачей — первого заместителя директора Центра спортивной медицины Зураба Орджоникидзе и заведующего отделением функциональной диагностики этого же центра Владимира Павлова - о перспективах выздоровевших после коронавируса атлетов.
- Все, что мы можем говорить про коронавирус, мы можем говорить с огромной долей условности. А уж про последствия после него — еще с большей долей условности, - поясняет Владимир Иванович. - Вирус всё ещё мало неизвестен и в достаточной степени не изучен, так что говорить пока можно только о том, как он быстро распространяется. Даже специалисты-вирусологи и эпидемиологи сейчас дают разные прогнозы о сроках пандемии, потому что точных данных ни у кого нет.
Зураб Орджоникидзе считает, что «не стоит писать вилами по воде»:
– Нет четких оснований для того, чтобы предрекать конец спортивной карьеры всем переболевшим спортсменам, пусть и в тяжелой форме. Хотя вы знаете хоть одного, кто переболел в тяжелой форме? Все, о ком я знаю, болели в легкой и даже бессимптомной форме. Потому что у них хороший иммунитет, хорошее физическое состояние. Все-таки спортсмены одна из самых защищенных категорий, в этом смысле.
– А как же Дибала, который едва мог дышать и уже через пять минут после того, как начинал двигаться, ему было плохо?
– Не думаю, что описанные признаки можно было бы в полной мере расценивать , как вариант тяжелой формы течения заболевания.
– К сожалению, слишком многое неизвестно, - продолжает Павлов, – чтобы уже сейчас делать выводы и утверждать категорически, что спортсмен не сможет вернуться к своей профессиональной жизни. Специалисты пока не могут даже понять, мутировал ли вирус с момента эпидемии в Китае. Почему в России относительно мало затронут Дальний Восток, граничащий с Китаем, но зато большее распространение вирус, пришедший из Европы, получил в столице. Почему? Может, это разные штаммы, или есть другие причины? И именно из-за этой неизвестности эти меры, кажущиеся, иногда, избыточными, принимаются во всех государствах. Просто потому, что даже ученые до конца не понимают, как он будет распространяться, насколько будет агрессивен. И хоть многие недовольные самоизоляцией и жесткими мерами, это необходимо, чтобы хоть как-то подготовиться к возможному худшему варианту.