Мы побывали на уникальном матче в исправительной колонии №4, где отбывают наказание экс-игроки сборной России.
«У вас что-то запрещенное в рюкзаке. Собачка реагирует», - говорит полицейский на подходе к воротам колонии, где сидят Александр Кокорин и Павел Мамаев.
Оказывается «запрещенным» был одеколон. Вообще в рюкзаке было много запрещенных вещей, с которыми не пропустили бы на территорию колонии. Список запретов очень длинный. Кроме очевидных алкоголя и оружия в любом виде, внутрь нельзя проносить духи, игральные карты, порнографические материалы и, конечно, деньги. Отобрали даже телефон – никакой связи.
Первое что видишь, когда заходишь в колонию через дверь – плакат на стене с надписью «Позор профессии» и фотографиями сотрудников полиции, которых поймали на взятках. На выходе из небольшого помещения на отдельном стенде висит другой плакат с фотографиями – заключенных. Над ним написано: «Гордость колонии». Здесь музыканты, победители соревнований по шахматам и подтягиваниям, просто отличившиеся осужденные. Вполне можно ожидать, что скоро здесь же будут красоваться и фотографии Кокорина с Мамаевым. Во всяком случае официальную благодарность от начальника они уже получили. Дальше может сулить даже длительное трехдневное свидание с семьей и гарантированная хорошая рекомендация при подаче на УДО.
Шутка ли – выиграть в футбол у профессионального клуба, хоть и в молодежном составе, хоть и с руководителем на поле, пусть и на маленькой поляне в игре пять на пять, включая вратарей. Команда «Золотой лев», названная так в честь герба Белгородской области, переиграла местный «Салют» со счетом 4:2. Кокорин с Мамаевым забили по голу. Павлу почему-то дали награду, как лучшему бомбардиру, а Александр получил из рук начальника колонии, поклонника московского «Динамо», грамоту лучшего игрока встречи, хоть и отпирался от незаслуженной награды.
Кокорин, кстати, отбегал весь матч и на колено не жаловался. Показалось, что разговоры о возможной инвалидности были преувеличением.
«Это не преувеличение. Я бы вас сейчас показал. Никто не знает, что там в итоге с коленом могло быть. Элементарное вроде дело – допустить врача в СИЗО – он же не фигурант дела. Нужно было элементарно помощь оказать, в которой я нуждался», - рассказывал Кокорин после матча.
Хоть в колонии Павел с Александром провели не так много времени, оба признаются, что это уже повлияло на них, причем, изменило в лучшую сторону.
«Конечно меняемся. Мужчинами становимся. Порядочными. Много что изменилось. Многое – к лучшему. Я уверен. Ни в СИЗО, ни в колонии ничего страшного нет, если ты честен перед собой и перед окружающими», - уверен Павел. «Нас тут все поддержали. Бывает, человек оступается. У нас был момент с дракой. Такое случается. У каждого есть такие моменты. Уверен, в жизни многих, даже среди вас, тоже были какие-то моменты».
Александра СИЗО за полгода ничему не научил, зато в колонии он привык к режиму и укрепил характер:
«В СИЗО сложно было – там ты сидишь, а твоя вина еще не доказана, а твои действия трактуют под ту статью, которую хотят. Там процентов 80 закрывают по беспределу. Люди стараются доказать свою невиновность, а оговорить можно любого человека. Непонятно, чему может научить СИЗО. А в исправительной колонии все понятно – здесь есть распорядок. Побудка, завтрак, обед, ужин – все по расписанию. Работа. Вечером спорт. У тебя есть отбой. Это учит дисциплине. Это порядок. Это характер».
С одной стороны в колонии жесткий порядок и полнейшая дисциплина. С другой, все выглядит не так ужасно, как рисует воображение. Чистые комнаты для сна. Неплохая комната для отдыха с книгами и телевизором. Отдельная комната для личных вещей, где Мамаев зачем-то хранит сигареты, а Кокорин – кучу спортивной одежды. Туалеты раздельные. Столовая опрятная – с чистыми холодильниками и специальными полками для личной еды, которую передали со свободы. Кормят сносно – даже журналистов угостили. Мало кто отказался от картошки с мясом, супа и горячего киселя, от которого бросило в пот.
Футболисты сами рассказывают, как по вечерам после семичасового рабочего дня на упаковке швейной продукции их колонии, они играют в футбол. Кокорин много читает, Павел посещает храм, который был построен силами самих же заключенных от первого кирпичика до последнего резного узора на золоченом иконостасе. Контингент вроде более чем адекватный – весь матч орали, болели, даже волну пытались запустить. Статьи звучат угрожающе: разбой, грабеж, нанесение увечий. Но в глазах агрессии нет.
Нет этого уже и у Кокорина с Мамаевым. Из Александра уже не прет юношеская желчь, он не улыбается ехидно, как это было в СИЗО. Все переосмыслил – говорит открыто и откровенно. Павел стал серьезным еще в Москве, когда ждал приговора. Сейчас он – взрослый мужчина, который твердо решил дальше делать добро и не совершать поступки, о которых потом придется жалеть.
В общем, главное внешнее впечатление – парни изменились… Хотя, конечно, кто его знает, что произойдет, если они вместе опять отправятся на Мальдивы, или в Монако – праздновать освобождение, например.